Вопросы эксперту.
Интервью Алексея Яблокова журналу Psychologies.
Алексей Яблоков, эколог

Никто не спорит с тем, что пора уже не просто заботиться о природе, а срочно действовать ради своего же будущего. Увы, даже самые сильные аргументы почти ничего не меняют – власти, общество и многие из нас по-прежнему уклоняются от вызова времени.

Psychologies: Мы знаем сегодня, что запасы нефти и газа не вечны и к тому же, сжигая их, мы усугубляем климатические изменения. Но наши потребности в энергии растут. Изменилось ли в связи с этим отношение экологов к атомной энергетике?

Алексей Яблоков: Нет. За те 25 лет, которые прошли после Чернобыля, три главных беды АЭС никуда не исчезли. Первая – безопасность. Сами атомщики признают, что любой из ныне существующих типов реакторов обладает неустранимыми дефектами. Вторая проблема – отходы. Период полураспада плутония, например, – 24 тысячи лет. Никакой материал не может так долго защищать от радиации. Какое право мы имеем оставлять свои проблемы правнукам? Третья беда – неразрывная связь с ядерным оружием. Первые полгода работы атомные реакторы вырабатывают оружейный плутоний, выделить и собрать который – не такая уж сложная задача. И на единицу производимой энергии атомные станции дают примерно вполовину меньше выбросов углекислоты, чем традиционные угольные и мазутные станции. Это не решающе преимущество, планету это никак не спасет.

Значит, альтернативы нефти, углю и газу по-прежнему нет?

А. Я.: Почему же нет? Например, все бытовые потребности жителей России южнее Волгограда могут полностью обеспечиваться электроэнергией за счет солнца – климат позволяет. Испанцы построили одну из крупнейших солнечных электростанций в Европе, США строит такую станцию невероятной мощности. Стремительно падает цена «ветряного» электричества. Добавьте приливные станции, которые могут быть очень эффективны: есть готовые проекты приливных электростанций, которые будут стоить примерно столько же, сколько и атомная станция, но производить гораздо больше энергии. Нет только политической воли, чтобы преодолеть сопротивление нефтяного, угольного и атомного лобби и воплотить эти альтернативные проекты в жизнь.

Насколько вообще наше государство озабочено вопросами экологии?

А. Я.: Когда я был советником президента Ельцина, Россия тратила в год на охрану природы 0,5% ВВП, и мы до хрипоты кричали, как это мало – Япония, например, тратит не меньше трех. Сегодня осталось 0,1%. Нужно общественное давление на власть, это понятно. Но для этого общество должно видеть опасность бездумного отношения к природе и осознавать свои интересы. Тогда «зеленые» партии получают места в парламенте, тогда правительства принимают решения об отказе от строительства атомных станций – как это было в Германии, например. Но беда в том, что наше общество пока к этому не готово. Сегодняшняя идеология утверждает, что природные ресурсы – главное, что есть у России, их надо эксплуатировать и обогащаться, а не охранять. Понемногу ситуация меняется, но в итоге из всех экологических инициатив хоть как-то развивается только энергосбережение. Потому что рубль, вложенный в энергосбережение, приносит 3–4 рубля в самое ближайшее время. Президент Путин в свое время высказался в том смысле, что экологией мы займемся, когда разбогатеем, – есть, дескать, и более насущные вопросы. Но, боюсь, пока мы разбогатеем окончательно, будет уже слишком поздно.

Наверное, мы ведем себя неправильно. Не только не требуем от власти беречь природу, но и сами относимся к ней наплевательски…

А. Я.: Не к ней, а к себе! К сожалению, люди, которые пытаются жить, постоянно помня о своем воздействии на природу, остаются белыми воронами. В России примерно с 1995 по 2005 год изменилось общественное сознание – деньги стали самым главным. Ни семейные ценности, ни будущее детей, ни здоровье, а именно деньги, которые надо заработать здесь и сейчас. Такой зацикленности на потреблении, как у нас, нет нигде. Во всем мире действует закон: если люди живут лучше (больше получают), их продолжительность жизни увеличивается. Но у нас не так: на протяжении пяти-семи лет кривая зарплаты резко поднималась вверх (это период нефтяных денег), а продолжительность жизни не росла. Значит, мы заработанные деньги тратили куда угодно, но не на здоровье и не на улучшение своей среды обитания. Как сделать, чтобы мы хотя бы о своем здоровье думали, о здоровье своих детей? Я не знаю. Последствия загрязнения сказываются на каждом человеке, на каждом! Полмиллиона человек ежегодно умирает в России по причинам, связанным с неблагоприятной экологической обстановкой. В Москве по некоторым видам рака, особенно детского, за последние четыре года рост заболеваемости – 15–18%. Что еще нужно, чтобы понять, чтобы от этой проблемы не спрячешься ни за каким забором? Если уж это на нас не действует, то я не понимаю, что еще может помочь.

Интервью Юрий Зубцов

Алексей Яблоков – биолог, член-корреспондент РАН, председатель фракции «Зеленая Россия» партии «Яблоко».

25/03/2011