«Газпром» начал работы на заповедном плато Укок. Это приведет к поруганию алтайских святынь и международным скандалам
Газовую трубу в Китай хотят проложить через священное для алтайцев и охраняемое ЮНЕСКО плато Укок. Этот маршрут Владимир Путин предложил Пекину еще пять с половиной лет назад. И «Газпром», надо полагать, уже протянул бы трубу, если бы Китаю был нужен газ по предлагаемой продавцом цене. О ней не могут договориться до сих пор.

Вообще «Газпром» планирует протянуть в Китай зачем-то аж два газопровода — через Алтай и из Восточной Сибири. При этом восточный маршрут, выглядящий по всем статьям более логичным, предпочтительным, выгодным, почему-то совсем не прорабатывается, западный же, несмотря на официальные заявления «Газпрома» о том, что «решение о строительстве еще не принято», уже размечается. Россия граничит здесь с Китаем на отрезке длиной 55 километров, и обойти Укок газовики не могут. Отказаться от проекта им, очевидно, и в голову не приходит, а альтернативные варианты — провести трубу в Китай с заходом в Монголию или через Казахстан — рассматривать не желают. И минувшим летом на плоскогорье, в т.ч. в природном парке «Зона покоя Укок», Бертекской котловине с ее обилием археологических памятников — это музей под открытым небом, — появилась тяжелая техника. Проведена предварительная разбивка трассы газопровода, идут геологические изыскания, исследуются возможности грунтов выдерживать нагрузки.

Необычных мест на планете хватает, но Укок настолько особенный, что здесь надо бы ходить в бахилах, — и близко ничего подобного на Земле нет. Здесь противопоказано жить: нет тут даже деревьев, даже карликовых, огонь не развести, и теленгиты, коренной народ, здесь и не живут. Вместе с тем понимаешь, что это плато необходимо для чего-то другого, это место силы, редких энергий и излучений, здесь другое небо, другие камни и трава, время и расстояния. Это не я такой впечатлительный — это чувствуют все, кто соприкасался с Укоком, с кем бы ни разговаривал. Вот некоторые высказывания моих собеседников.

Урмат Князев, Эл Башчы (лидер) алтайского народа, депутат республики: «Здесь захоронения предков, т.е. трогать ничего нельзя, и мы, исходя из буквального истолкования наших традиций, добивались, чтобы Укок был объявлен зоной покоя. Такова инициатива самих жителей. Поскольку в праве такого понятия нет, ему придали статус природного парка. Я не слышал, чтобы в Кош-Агачском районе кто-то был за газопровод. Хотя, конечно, людям дают пустые обещания, кто-то и поверит. Но все знают, что у нас другая земля, она не восстанавливается от ран: на пашнях, заброшенных с советских еще времен, трава или вовсе не растет, или вырастает совершенно другая, переходит на вкус молока — оно горчит».

Михаил Паклин, один из создателей ассоциации «Сохраним Укок», руководитель «Русского центра», доцент кафедры истории Горно-Алтайского госуниверситета, депутат республики: «Только зарегистрированных памятников истории на Укоке около тысячи. А обследовано, может, процента полтора территории. Если начнется серьезное вмешательство в вечную мерзлоту, таяние ледяных капсул, мы потеряем эту часть истории человечества. От теленгитов зависит, пойдет ли газопровод через Укок, или мы добьемся, чтобы он пошел через Монголию. Хотя я и многие коллеги считаем, что по большому счету он не нужен. Ни нам, ни китайцам. Им нужна здесь дорога. Газопровод — ширма. Зачем он здесь, если возможна восточная ветка? Последний бастион — теленгиты. Это сакральная для них территория: если газопровод пройдет через Укок — все равно что по их венам. И если они будут стоять жестко, тогда, может, власти и хватит разума не ломать их через колено. Хотя Бердников (глава региона. — А. Т.) из милицейской среды — и при необходимости не остановится перед жесткими мерами. Ну тут уж кто кого».

Хотя в России есть закон, запрещающий прокладку магистральных трубопроводов по природным паркам, и страна брала на себя соответствующие международные обязательства, нет сомнений в том, что при желании «Газпром» получит все необходимые разрешения и согласования, как это было, например, с нефтепроводом ВСТО: «Транснефти» разрешили его вести в 800 метрах от Байкала — тоже охраняемого ЮНЕСКО. Этот удручающий расклад может изменить исключительно воля одного человека, вы его знаете. Так случилось с Байкалом и ВСТО, отодвинутым от озера на 40 верст.

Волна гражданских протестов против запланированного маршрута трубы поднялась еще в 2006-м, как только Путин заявил об очередном мегапроекте: в его адрес, Медведеву, тогда главе совета директоров «Газпрома», отправлены многие тысячи подписей, собранных, в частности, на фотовыставке в Москве, на заводах и в общежитиях Красноярска. Вся география страны отмечена в протестах, выраженных через Интернет. Против выступили десятки экологических организаций Алтая и Алтайского края, Новосибирска, Томска, Красноярска, Читы, Улан-Удэ, Москвы, Херсона и т.д.

Как и в случае с ВСТО, мало кто из оппонентов проекта пытается убедить власти в его вреде для России, речь идет лишь об изменении маршрута.

Кремль не отвечает, а власти Респуб-лики Алтай заподозрили в протестах «заказной характер»: «Под прикрытием экологических проблем оппоненты стремятся остановить развитие нашего региона и помешать продвижению России на рынки азиатских стран». Это — стиль главы региона Александра Бердникова, оппозиция полагает: его и назначили для того, чтобы он обеспечил прокладку трубы. Один из вице-премьеров Алтая заявил, что противники прямого газопровода в Китай финансируются третьими странами. Послушайте, как говорит Бердников о трубе и Путине, — это песня: «Республика Алтай, являясь составной частью Великой России, получила исторический шанс — стать участником стратегического проекта президента, чья деятельность, как известно, направлена на укрепление могущества и процветание нашей Родины».

Однако вскоре энтузиазм и сторонников, и противников трубы иссяк, поскольку все переговоры с Китаем заканчивались одинаково — ничем. Китаю не нравятся ни цены, по которым им предлагают газ, ни маршрут — они хотят получить топливо прежде всего на востоке, а не на западе страны.

Меж тем прошлой осенью «Газпром» опять активизировался на алтайском фронте, и сейчас уже его коммерческие планы переходят в реальные действия. Поэтому волна протестов вновь нарастает.

О недопустимости строительства газопровода через Укок заявила группа новосибирских ученых. Их заявление поддержали главы общин теленгитов, республиканский «Русский центр», ряд российских и местных экологических организаций. Подписавшиеся говорят: проект «<…> противоречит национальным интересам коренных народов России, нарушает традиционный уклад жизни коренных народов Горного Алтая, провоцирует демографическую агрессию многочисленных народов Китая на малонаселенные территории Алтая и Южной Сибири, сейсмически опасен, экологически вреден и способен вызвать социальный протест <…>».

О мифах, связанных с новой трубой. Почему-то связывают ее прокладку по Алтаю с газификацией окрестных городов и сел. Что, как пишут на сайте «Газпрома», «позволит улучшить экологическую обстановку в Горно-Алтайске и его пригородах, где небо коптят несколько десятков угольных котельных». Об этом постоянно твердили власти и даже часть экологов: дескать, в республике на дрова ежегодно вырубается 300 тыс. кубов леса, из Кузбасса завозится 100 тыс. тонн угля, и газопровод позволит сберечь и лес, и деньги, расходуемые на покупку угля. Однако в проекте даже не упоминаются газораспределительные станции, понижающие давление в трубе до потребительских параметров, следовательно, ни о какой газификации чего-либо речи нет. Существует программа газификации регионов РФ, но она никоим образом не связана с коммерческим проектом газопровода «Алтай». Так что увязывание экспортной трубы с грядущим процветанием алтайских сел — это игра воображения, фантазии.

Второе: прокладка трубы даст алтайцам рабочие места. Сама постановка этого вопроса в республике, кормящейся от земли, скота, пчел, гор, лесов, трав и туристов, в общем, отдает абсурдом: зачем нужна работа, которая губит природный потенциал региона? Но даже если закрыть на это глаза, специалистов газовой отрасли в республике пока нет. Аборигены смогут претендовать, вероятно, на должности техничек и охранников. И еще: линейная часть газопровода в обслуживании вообще нуждаться не будет.

Третье. Миф о том, что республиканский бюджет благодаря огромным отчислениям от трубы ждет небывалый рост. Этого не будет просто потому, что межбюджетная практика иная, и на сумму поступлений от «Газпрома» будут уменьшены размеры дотаций из федеральной казны. Но возможно, даже этого делать не придется, поскольку налог на прибыль, который, как обещал в 2007 году на общественных слушаниях «Газпром», чуть ли не озолотит регион, — очень сомнительная статья дохода. Прибыль зависит от цены, по которой Китай будет газ покупать. «Новая газета» весной писала, как неплохо устроились чудо-менеджеры «Роснефти», курируемые Сечиным: нефть Ванкора по ВСТО качают китайцам, и China oil — «дочка» той самой госкорпорации CNPC, с которой сейчас договариваются о цене газа из алтайской трубы, — покупает ее по цене вдвое меньше рыночной. Это, конечно, не учитывая, что Китай и этой-то цены не платит.

Только сейчас, в ходе визита Путина в КНР, как сообщил Сечин, данный «вопрос снят с повестки дня» — и по понижающим коэффициентам, и по неполной оплате. Согласившись доплатить за нефть, китайцы, вероятно, рассчитывают на газовые преференции.

Если с доходами — вилами по воде, то с убытками куда понятнее. Они будут, и весьма существенные. Проблема в том, что считать их мы не умеем. Мы не знаем, сколько стоят Укок, горные долины, в которые придет «Газпром». Сколько в цене потеряет Алтай, если судить о его привлекательности для туристов. В мире уже давно научились считать в деньгах утраты пашен, сенокосных лугов, лесов; в США есть оценки в денежном эквиваленте одного километра свободного течения реки — как области рекреации человека в первозданной природной среде, как среды обитания флоры и фауны, природно-исторических ценностей. Наверное, не случайно, что у нас эти методики никак не приживаются.

Еще одно тиражируемое заблуждение: Китаю нужен наш газ. Действительно, нужен. Но не по предлагаемой цене и не на северо-западе КНР. Там уже разведаны собственные большие запасы газа и организованы поставки газа из других стран. Вот несколько показательных цитат из интервью «Интерфаксу» главы государственного энергетического управления КНР Чжан Гобао: «Китайская сторона заинтересована в строительстве сначала газопровода по восточному участку, российская же сторона склоняется к строительству сначала трубопровода на западном участке. У Китая уже есть несколько западных газопроводов. Например, построен газопровод из Синьцзяна (Синьцзян-Уйгурский автономный район КНР), газ по которому поставляется на восток страны. Это же касается и газопроводов из Туркмении, Казахстана. Поэтому рост поставок газа в Синьцзян не столь актуален <…>. Россия настаивает на западном участке газопровода <…>. Проблема в том, что российская сторона предлагает цену выше $300 за 1 тыс. кубометров. Известно, что внутри Китая газ достаточно дешев. Кроме того, мы покупаем центральноазиатский газ по цене значительно ниже российского предложения, примерно по $200—210 за 1 тыс. кубометров. Таким образом, разница составляет около $100».

Суть конфликта вокруг маршрута трубы очевидна: бизнес и власть, трогательно единые, полагают, что их коммерческие интересы куда важнее всех экологических аргументов или даже традиционных святынь. Между тем смысл того, что происходит в мире все последние десятилетия, как раз в том, что должно быть наоборот. Какая же мотивация у власти? Если отбросить обычную меркантильность, Путин, Сечин со товарищи живут с каким-то микстом, если не кашей, в голове из лозунгов сталинского времени о необходимости индустриализации и представлении о капитализме даже не прошлого — позапрошлого века.

Ну да, теленгиты, обожествляющие природу, отсталые. А «Газпром» в числе прочих современных корпораций добился того, что природа перестала быть самодовлеющей силой, став лишь тем, на чем можно делать бизнес. В реальности именно «Газпром», Кремль, правительство принимают вчерашние решения, а теленгиты с их миросозерцанием куда ближе к тому постиндустриальному миру, в котором находятся развитые страны.

И заметьте, конфликта можно было бы избежать, распрямив маршрут в сторону Монголии или Казахстана. Да, появится еще одна страна-транзитер. И что? Если Монголию в этой ситуации проигнорируют, она еще больше отвернется от России. Если же вести речь о Казахстане, то в той его части, куда зайдет труба, до сих пор живет довольно много русских. Видимо, все-таки основная проблема в том, что несколько снизится норма прибыли. А из-за этого позволительно разрушать хрупкие экосистемы, осквернять святыни алтайцев, идти на международные скандалы.

Комментарий
Алексей Книжников, руководитель программы WWF России по экологической политике ТЭК

Евгений Шварц, директор по природоохранной политике WWF России, доктор географических наук:

— «Допинг» геополитики настолько высок, что зачастую позволяет пренебрегать не только экологической ответственностью и требованиями законодательства, но даже собственно экономической эффективностью при реализации крупных энергетических проектов. В настоящее время одна из баталий между экологией и геополитикой разворачивается на Алтае, вокруг заповедного плато Укок, сурового и безлюдного плато Горного Алтая на границе России с Китаем, Монголией и Казахстаном. В 1998 году плато Укок стало частью объекта Всемирного природного наследия ЮНЕСКО — «Золотые горы Алтая». Угроза пришла в виде планов по прокладке газопровода для экспорта газа из России в Китай. Маршрут газопровода планируется провести прямо через заповедное плато. Предложение рассмотреть один из альтернативных вариантов прокладки газопровода — вдоль Чуйского тракта и далее через Монголию в Китай (см. карту), отвергается, потому что в силу минимизации геополитических рисков при поставках энергоносителей нужно избегать транзита через третьи страны.

Летом 2011 года состоялась 35-я сессия Комитета Всемирного наследия ЮНЕСКО, на которой вопрос прокладки газопровода по территории священного плато Укок поднимался вновь. Участники заседания в очередной раз подчеркнули, что «…любое решение о начале строительства газопровода через территорию объекта «Золотые горы Алтая» будет представлять собой угрозу для выдающейся универсальной ценности объекта и являться основанием для перевода объекта в список «Всемирное наследие под угрозой…»

Необходимо шире взглянуть на геополитические аргументы прокладки газопровода в Китай через плато Укок.

«Западный» (алтайский) маршрут экспорта российского газа в Китай создает проблемы и поставкам газа из РФ по «восточному» маршруту (поставки газа Восточной Сибири через дальневосточную границу с Китаем). В этой связи можно предположить, что поставки до 30 млрд м3 российского газа по «западному» маршруту могут «закрыть» или отодвинуть «восточное» направление для экспорта, которое представляется нам стратегически более верным. Причин для этого несколько:

— в Восточной Сибири практически готовы к эксплуатации два колоссальных газоконденсатных месторождения (Чаяндинское и Ковыктинское), которые не разрабатываются в том числе и потому, что в самой Восточной Сибири нет спроса на такой объем газа;

— поставки с восточносибирских месторождений можно и нужно вести в одном коридоре с трассой нефтепровода ВСТО, которая уже проложена с ответвлением в КНР. Еще один новый трубопровод в уже существующем коридоре не только не вызовет новых экологических проблем, но и продемонстрирует современные экологические стандарты при реализации крупных инфраструктурных проектов. Прокладка трубопровода в уже существующем коридоре должна быть более выгодной и экономически;

— ведущим потребителем энергии и сырья из России является динамично развивающийся Восточный Китай, поэтому более эффективными будут поставки сырья из Восточной Сибири в Китай.

Мы надеемся, что наши аргументы наконец помогут отказаться от подхода «Хватай мешки — вокзал отходит!», свойственного реализации многих современных инфраструктурных проектов — от Богучанской ГЭС до Олимпиады в Сочи, и принять решение об изменении маршрута экспортного газопровода через Алтай в Китай, минуя плато Укок, и тем самым снять очаг социально-экологической напряженности.

Новая газета.

21/10/2011