.

….. Природоохранная деятельность начинается с 18-го века, когда и лесное законодательство начинает развиваться и различные императорские указы издавались, которые косвенно, а в некоторых случаях прямо относятся к охране природы. Первый заповедник был организован в 1916 году — Баргузинский заповедник. При советской власти было издано множество законодательных и подзаконных актов, которые имели прямое или косвенное отношение к природоохранным делам. Но в Советском Союзе все это носило в значительной степени символический характер. Практически очень многое не делалось из того, что в этих законах и подзаконных актах было прописано.

Отношение было такое же, как и отношение к различным международным соглашениям, которые подписывал и ратифицировал Советский Союз. Сначала подпишем и ратифицируем, потом будем делать вид, что выполняем. Тем не менее, развивалась наблюдательная сеть Госгидромета, которая служила основой для сети мониторинга состояния окружающей среды. Худо-бедно, но все-таки развивалось нормирование воздействия на окружающую среду, иногда и качества окружающей среды – это делалось в рамках системы Санэпиднадзора. Кое-что делалось и по линии лесного хозяйства, и рыбного хозяйства, и министерства сельского хозяйства. Все-таки эта деятельность, хотя и по очень медленной, но по нарастающей кривой шла в Советском Союзе. В 1988 году было организовано ведомство, которое поначалу называлось Государственным комитетом по природопользованию и охране окружающей среды, и с этого момента надо отсчитывать годы существования самостоятельной природоохранной системы. Как самостоятельная она существовала совсем недолго – ровно 12 лет. Сначала в Советском .Союзе и в РСФСР в составе Советского Союза, затем в Российской Федерации. 1988 год, когда была образована эта система, был один из годов наивысшего подъема общественного природоохранного движения. … в начале перестройки стали понемногу открываться форточки для проявления общественной активности, то одной из самых первых форточек была та, которая называется «охрана окружающей среды и экологическая безопасность». Тогда еще нельзя было провозглашать громкие политические лозунги типа отмены шестой статьи конституции, но уже вполне можно было устраивать митинги в Запорожье и в Нижнем Тагиле, или в городах где размещались предприятия по производству белковых витаминных концентратов, с протестами против недопустимого совершенно неприемлемого состояния окружающей среды. …Воспользовались же этой возможностью, тем, что форточка открылась, конечно, не только те, кто страдал от этих, в общем-то, совершенно чудовищных явлений. Хотя массу на митингах составляли страдальцы, но этой возможностью воспользовались люди, у которых были политические задачи. … Это придало силы той природоохранной экологической волне, которая стихийно начала формироваться с самого начала перестройки. Если бы не политически активные люди, пусть даже не очень-то заинтересованные именно в экологии, она не приобрела бы такого массового и относительно организованного характера. На этой волне летом 1986 года несомненно адекватно было решение о прекращении работ по переброске северных и сибирских рек в бассейны Каспийского и Аральского морей. … Потом политически активные люди, для которых экология была в тот момент средством, а не целью, стали постепенно переходить на те позиции, которые соответствовали их истинным задачам, и политическое подкрепление уже начало слабеть. Но эхо этого общественного подъема, да еще поддержанное многими политическими деятелями, в конце 80-х годов оказалось долгоиграющей пластинкой и этот момент играло свою роль и принимался вне всякого сомнения во внимание в течение всех 1990 годов. .. на Съезде народных депутатов РСФСР из 1040 народных депутатов не было ни одного, у кого в программе не было бы записано никаких экологических слов. Тем не менее, за четыре года работы Съезда и так называемого Ельцинско-Хасбулатовского Верховного совета меньше пятидесяти из них хоть раз упомянули экологию, охрану природы, природопользование или что-нибудь подобное в публичных выступлениях… всем остальным было на самом деле глубоко безразлично, что в этой сфере происходит. Однако, это не помешало Верховному Совету РСФР в конце 91-года принять лучший законодательный акт за всю историю нашего отечества в этой области, а именно Закон об охране окружающей природной среды. Этот закон, увы, был не вечен и через 12 лет его заменили ухудшенным законом об охране окружающей среды — уже без слова природной.

Природоохранная система Российской Федерацией, унаследованная от СССР, была существенно расширена… потом эта суперсистема стала распадаться. Это было неизбежно, потому что в нее оказались включенными ресурсными ведомства, а ресурсники не могут ужиться с экологами. Здесь что-нибудь из двух: или государство стоит на экологических позициях и не только позволяет, но и требует от экологов, чтобы они командовали ресурсниками и производственниками, или, наоборот, ресурсники подавляют природоохранную деятельность в той мере, в какой им этот выгодно. Старт природоохранной системы был отмечен беспрецедентно большим количеством сотрудников и чем-то вроде сносного финансирования. Последующие 8 лет до 99-года объем финансирования каждый год уменьшался, и соответственно сокращалась численность кадров. Это была политика, которая проводилась российским министерством финансов. .. Но природоохрана в те исключительно тяжелые годы не только выживала, но и наращивала объем деятельности. Например, никогда за всю историю России не было открыто так много заповедников как за 90-е годы. Возрастало количество национальных парков, количество всевозможных проверок, которые производились природоохранными органами. Количество предприятий, которые были объектами постоянного экологического контроля. Количество комплектов документации, рассмотренных государственной экологической экспертизой. И так далее. Деньги и сотрудники в числе сокращались, а эти показатели из года в год росли за единственным исключением. Когда обрушился на нашу страну дефолт или наша страна обрушилась в, то инвестиционный фонд сразу резко упал в полтора раза и, естественно, количество комплектов документации, поступивших на экологическую экспертизу, сократилось также в полтора раза. В 98-м году начался рост, и в 2000-х тысячном году мы должны были превзойти уровень 96-го года, но увы произошло нечто для природоохранной системы еще более грустное, чем дефолт для экономики.

Надо сказать, что в советские времена природоохранная тематика крайне скудно освещалась в СМИ. Данные были все засекречены, почти ничего не было, о чем можно было сказать открыто. А вот когда пошла вверх волна общественного природоохранного движения, тогда в средствах Массовой информации стала подниматься соответствующая волна. .. Освещение экологической проблематики было, с моей точки зрения, довольно адекватным. Самое главное – великое политическое достижение той эпохи – никто никого не заставлял врать. … Как-то негласно признавалось, что в этой области остается начать и кончить, поэтому хвастаться собственно нечем, надо только обещания давать. В 90-е годы всем, кроме экологов, стало не до экологии. Внимание к ней не было приковано, и это было хорошо. Потому что я не исключаю, что разрушительный импульс в направлении этой системы возник бы раньше, чем это произошло в реальности. — в 2000 г. и СМИ резко отступили.

В условиях продолжающегося эха общественной природоохранной волны второй половины 80-х годов и еще некоторых сопутствующих обстоятельств, природоохранная система добилась определенных успехов. Например, была создана система экологических фондов и система платности за негативное воздействие на окружающую среду и объем собираемых денег рос из года в год . Об экологических фондах сейчас многие вспоминают чуть ли не со слезами на глазах. Потому что они были источниками финансирования очень многих полезных мероприятий…. На эти деньги покупалось оборудование, которое абсолютно необходимо для того, чтобы реализовывать контрольную природоохранную деятельность. Все это происходило при постоянном сопротивлении кого-то в чиновничьих кругах. Например господин Починок, будучи депутатом Госдумы в 95 году категорически требовал запрета экологических фондов. Он говорил, что на эти деньги фонды покупают автомобили и компьютеры. А если у нас шесть с половиной тысяч инспекторов на 17 млн. кв. км территории и за каждым инспектором стоит минимум триста предприятий, которые нужно регулярно контролировать, спрашивается, как это можно делать без автомобиля и компьютера? Этот период наращивания природоохранной деятельности закончился в мае 2000 года, когда была ликвидирована Госкомэкология и предприняты другие действия по разрушению природоохранной системы. Эти действия с тех пор не прекращаются. … Я могу только два положительных момента отметить за период с 2000 года: мы ратифицировали Киотский протокол, и мы открыли ОДИН заповедник.

… У нас было 6 500 природоохранных инспекторов в 1997 году, 5600 на 1 января 2000 г. ,сейчас их меньше трехсот. Если на человека вешают рюкзак 40 или 45 кг, он в состоянии его медленно тащить. Но если на него повесить 4 тонны, то очевидно, что он будет сидеть абсолютно ничего не делая – вот это сейчас имеет место…

Почему произошло обрушение природоохранной системы? Главная причина – цены на нефть. Пока цены на нефть были низкими – все 90- годы, по этой причине и Советский Союз рухнул. Это был экономический толчок, который развалил систему – падение цен на нефть. Так вот, пока цены на нефть были низкими, наши олигархи, наш большой и в значительной мере средний бизнес, были озабочены проблемой собственного выживания, проблемой удержания собственности, которую удалось захватить, и проблемой захвата собственности , которую еще не успели поделить. Эта-то проблема всегда перед ними стоит. Но проблема удержания очень серьезная обостряется в периоды экономических трудностей. Потому что неадекватная собственность может потянуть и собственника вниз. А после того как бизнес окреп и почувствовал себя в силе, он уже мог заняться созданием комфортной для себя среды. Существенный элемент этого комфорта – «чтобы этих экологов не видеть никогда». С их приставаниями, экспертизами, контролем, и т.д. Так что очень мощные силы, включая и г-на Березовского, были брошены на то, чтобы эту систему сломать. И общественная волна к этому моменту спала. Ну, а после того как надлежащие административные решения были приняты, и власть продемонстрировала свое истинное отношение к этой проблематике не на уровне лозунгов, а на уровне реальных дел, тут уж стали обламывать, кусать, разбивать все, кто только мог поднять кувалду или у кого были какие-то клыки в пасти. Конечно, падение должно до какого-то дна дойти, а потом неизбежен подъем, если речь идет об общественно значимом, о принципиальном жизненно важном явлении, к каковым, конечно относятся охрана природы и экология. Когда-то у нас произойдет на уровне властных структур это осознание. Однако будучи пессимистом, хотя и не на сто процентов, я считаю, что пока этот момент не наступил. И хотя количество лозунгов в защиту окружающей среды с каждым днем растет, но пока это только слова. Хотя само по себе нарастание словесной массы должно разродиться каким-то природоохранным делом. Пока после 2000-го года ни одного такого природоохранного дела не было.

13/12/2008