Бывший министр обороны и патриарх Кирилл перекрывают элитной недвижимостью черноморское побережье, лишая население доступа к морю

«Дело «Оборонсервиса» обрастает новыми эпизодами. Но Следственный комитет, рассказывая о хищении госимущества, не говорит о другом важном аспекте — захвате черноморского берега. Лидер партии «Яблоко» Сергей Митрохин посетил «дачу Сердюкова», а также участок строительства новой резиденции краевого губернатора Ткачева, а корреспондент «Новой» обошел владения РПЦ в Геленджике.

Министерский редут

«Вход воспрещен! Охраняемая территория!», «Осторожно! Охраняется служебными собаками!» Это не военная база и не лагерная зона. Это берег поселка Большой Утриш под Анапой. Здесь находится закрытый объект, названный в народе «дачей Сердюкова».

Минут 15 изучаем окрестности в поисках лазеек. Нас человек 20, считая Сергея Митрохина. Колонна идет по проселочной дороге, развернув «яблочные» флаги. Ветер буквально валит с ног. Лазеек нет: единственные открытые ворота — это территория некоего ЗАО «Морской клуб». Из ворот выдвигается группа охранников, преграждая нам вход. Разворачиваемся…

Как мы все-таки попали за ограждения, лучше не спрашивайте. Уже на самом берегу натыкаемся на каменный завал, преграждающий проход: строители элитной дачи сваливают здесь отходы. Наконец показывается небольшая бухточка. В глубине берега, за деревьями, маячит строение, отделанное светлой доской.

Собака внушительных размеров несется нам наперерез. Лает, но при этом виляет хвостом. За ней вприпрыжку бежит человек в камуфляжной куртке. Представляется охранником. «Покиньте частную территорию!» — эту фразу он твердит непрестанно. «Территория эта общественная. А вот на ваши документы мы очень хотим взглянуть», — парирует Сергей Митрохин. Разговор не клеится. Охранник грозит спустить на нас пса, но Туман «спускаться» не хочет.

«Дача Сердюкова» — двухэтажный особняк, по размерам больше похожий на дворец. Перед входом — бассейн, который, судя по стопкам плиток, вот-вот начнут отделывать. Не обращая внимания на отчаянные крики охранника, идем внутрь. Ничего особенного: мешки с цементом и металлические уголки. Стены еще не отделаны. На втором этаже по полу тянутся разноцветные шланги.

«Эту территорию приобрел Сердюков в бытность министром обороны, под нужды министерства, — рассказывает Митрохин. — Приезжал заместитель министра Николай Панков и убеждал местных депутатов, что здесь будет строиться радиолокационная станция». Как говорит лидер «Яблока», получив этот участок от местных властей, Минобороны продало его некоему частному лицу, чья фирма зарегистрирована на Кипре. Так что теперь на Утрише есть часть иностранного капитала. Доказательств того, что это частное лицо — родственник Сердюкова Валерий Пузиков, пока нет.

С террасы на втором этаже открывается великолепный вид на море, виднеются ряды шикарных яхт упомянутого ЗАО «Морской клуб». На дереве рядом с «дачей» уже висит «яблочный» флаг. Охранник обреченно сидит на лавочке. Туман жует кусок колбасы.

На обратном пути минуем пруд с кувшинками, за которым виднеется бетонный фундамент. «Пузикову тут построили особняк в виде русской избы. Он посмотрел, ему не понравилось, и он приказал снести», — уверенно говорит Митрохин, прыгая по прибрежным валунам.

Впрочем, это не конец экскурсии. С нами председатель краевого отделения «Яблока», координатор общественной организации «Экологическая вахта по Северному Кавказу» Андрей Рудомаха. Он раздобыл и выложил в интернет документы на соседний участок. Оказывается, через речку от «дачи Сердюкова» арендовала несколько га земли фирма «Стройбетон». Она базируется в станице Выселки, на малой родине кубанского губернатора Ткачева. Видимо, это просто совпадение…

Поднимаемся на трассу, а оттуда самые смелые скользят по склону, поднимая клубы пыли. На берегу пока никаких строений. Многие деревья зачем-то помечены красными крестами. «Наверняка тут будет строиться очередная дача для губернатора, — говорит Рудомаха. — Но тут большая роща фисташки туполистной. Это самый ценный вид деревьев на Черноморском побережье».

На подходе к реке упираемся в высокий металлический забор. Шансов его перелезть никаких. «Акватория Анапского морского порта. Вход воспрещен», — гласит очередная табличка. «Скоро у граждан России не останется черноморского побережья. Граждане вернутся в восемнадцатый век», — резюмирует Митрохин.

Святой шлагбаум

Виталия Савиных машина сбила напротив южной резиденции патриарха. Резиденция святейшего перекрыла старую дорогу вдоль берега, и парню пришлось идти по шоссе. А там тротуаров нет. Молодой человек был доставлен в больницу Геленджика, где впал в кому и полтора месяца лежал без движения. Множественные переломы костей таза и грудной клетки, перелом лобных костей, ушиб головного мозга, рваные раны лица и затылка. К ноябрю 2012 года Виталий стал поворачиваться набок.

— Я в тот день ходил на кладбище, к маме. Если бы прибрежную дорогу не перекрыли, то, разумеется, возвращался бы по ней, а не по шоссе, — рассказал Виталий Савиных мне по телефону.

Прибрежная дорога, о которой идет речь, была построена в конце XIX века. Строил ее Федор Щербина — русский ученый, поэт, писатель, историк Кубанского казачьего войска. Он же основал и поселок Джанхот, что по соседству с селом Дивноморским. Тропа длиной около шести километров вела из Джанхота в Дивноморское, вдоль рощи пицундских сосен. В советские времена дорога значилась среди лучших туристических маршрутов страны, ежегодно «принимая» свыше миллиона человек. Теперь маршрут перекрыт. Уничтожена главная курортная достопримечательность Дивноморского.

Первое, на что обращаешь внимание в селе, — люди напуганы. В прежние годы от селян шли коллективные жалобы президенту, патриарху и геленджикскому мэру Хрестину (Дивноморское входит в муниципальное образование Геленджик). Местные требовали вернуть им старую дорогу. По неофициальной информации, мэр потребовал собрать адреса всех жалобщиков, и теперь прежние борцы просят меня не упоминать их фамилий. А дело в том, что практически все селяне сдают комнаты отдыхающим, и если мэрия захочет, то «прижмет» их через контролирующие ведомства.

Иду по улице Короленко, которую тут прозвали «путинской трассой». По ней КамАЗы с надписью «Спецстрой России» возят стройматериалы в соседнюю Прасковеевку на строительство небезызвестной «дачи Путина». По этой же улице в Дивноморское обычно въезжает и кортеж патриарха. С улицы Короленко VIP-машины сворачивают на улицу Горную, а потом едут через территорию санаториев «Энергетик» либо «Голубая даль» — всякий раз по-разному. В любом случае улицы перекрываются, а отдыхающим и случайным прохожим жестко «советуют» держаться подальше.

Старая щербиновская дорога раньше начиналась на окраине санатория «Голубая даль». Теперь в этом месте глухой забор с надписью: «Вход посторонним лицам запрещен». Забор тянется в гору и приводит к роскошному четырехэтажному особняку. Это отель «Морской клуб».

— В 2005 году мэр Геленджика Озеров сдал этот кусок общественного берега в аренду на 49 лет, заодно с начальным участком щербиновской дороги, — рассказал мне по телефону Сергей Менжерицкий, лидер общественного движения «Открытый берег». — Официальным арендатором в документах значится некая В. А. Семенова, но реальным хозяином и застройщиком участка является ее супруг Виталий Семенов, гендиректор транспортной компании ЗАО «Очаково».

Как подчеркивает Сергей, договор аренды противоречит статье 23 Земельного кодекса: он не содержит обязательства арендаторов обеспечить свободный проход людей вдоль моря. Все это Менжерицкий изложил в статье «Дорога смерти патриарха Кирилла», собравшей в интернете сотни тысяч просмотров.

Во дворе отеля «Морской клуб» виднеется забор с воротами и надписью: «Вход воспрещен!» Это ограда Духовно-культурного центра РПЦ, на чьей территории находится так называемая резиденция патриарха. Говорят, хозяин отеля «Морской клуб», господин Семенов, принимал в строительстве церковной резиденции весьма активное финансовое участие.

Раньше из Дивноморского на поселковое кладбище и в рощу пицундских сосен селяне ходили по щербиновской дороге. Но с появлением отеля и церковной резиденции они вынуждены делать трехкилометровый крюк по шоссе. Это и долго, и утомительно, и, как показал случай с Виталием Савиных, опасно.

Топаю по шоссе в сторону Духовно-культурного центра РПЦ. Ощущение неприятное. Шоссе узкое, извилистое, почти без обочин. Двигаться приходится по самому краю проезжей части. Навстречу то и дело выскакивают машины, в том числе грузовые, между нами — считаные сантиметры. В разгар летнего сезона отдыхающие ходят здесь целыми семьями.

Вскоре появляется забор православного центра. Становится понятным отличие этого VIP-объекта от других на побережье. На дачу кубанского губернатора Ткачева я с экологами попал, перерезав колючую проволоку. На «дачу Путина» добрался вплавь. На территорию сочинской резиденции Александра Лукашенко зашел с улицы. Чтобы попасть на «дачу Сердюкова» под Темрюком, я перелез через забор. То есть закрытость перечисленных объектов скорее виртуальна: она держится на страхе местного населения перед большим начальством, и неприступные заборы не требуются.

Неприступность же Духовно-культурного центра РПЦ реальна: на заборе высятся железные колья, над кольями натянута высокая проволочная сетка с электрическим проводом и видеокамерами, а за ней слой колючей проволоки. Через такой забор не перелезешь — можно только перелететь.

С шоссе сворачиваю в сторону моря и иду вдоль патриаршего забора. Около главных ворот Духовно-культурного центра стоит черный бронированный джип с краснодарскими номерами. В нем двое граждан весьма авторитетного вида. Интересуюсь, чья это резиденция. Парни делают недоуменные лица: «Не знаем». Открываю калитку в воротах, в джипе нажимают на автомобильный сигнал. Навстречу из кирпичной будки уже бежит человек в сером камуфляжном комбинезоне: «Покиньте территорию!» Лицо у охранника «не местное». Скорее всего, охрану сюда возят из другого региона. Как и обслуживающий персонал: в небольшом Дивноморском не знают, чтобы кто-то из местных работал в Духовно-культурном центре.

Выделение участка под резиденцию патриарха еще в 2004 году согласовал тогдашний кубанский вице-губернатор Ремезков, подписав соответствующее распоряжение (см. «Новую газету», № 117 от 19.10.11). Площадь — 1,8 га. Тогда патриархом был Алексий Второй, который не собирался перегораживать прибрежную дорогу: планировалось построить лишь небольшой дом. В 2008 году Алексий Второй умер, и территория церковной резиденции внезапно увеличилась в 10 раз. Через пару лет здесь возник дворец, о церковной принадлежности которого сегодня напоминает лишь маковка с крестом. По данным общественной организации «Экологическая вахта по Северному Кавказу», при строительстве дворца было вырублено почти 10 гектаров пицундской сосны (занесена в Красную книгу РФ). За это уголовное преступление, разумеется, никто не ответил. Как и за то, что за оградой элитного церковного объекта оказались 12 га особо ценного леса и почти 500 метров общедоступной береговой полосы и дороги.

— Согласно Земельному кодексу, дорога является муниципальной землей общего пользования и не подлежит отчуждению и перегораживанию, — рассказывает Сергей Менжерицкий. — А щербиновская дорога еще и представляет собой часть береговой полосы, которую Водный кодекс также рассматривает как территорию общего пользования.

Сергей Менжерицкий задал вопрос о перекрытой дороге на сайте Общественной палаты РФ. Ему ответил глава Синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества Московского патриархата Всеволод Чаплин: «Возможно, стоит сделать новые пешеходные дорожки или сделать безопасным проход по шоссе». Дал господин Чаплин и другой ценный совет: «Достойно вести себя в месте, которое станет святым».

// Евгений Титов, Новая газета

Оригинал

03/04/2013