Ведущая — Оксана Руденко:

Здравствуйте! В воскресенье в Благовещенске прошёл митинг под названием «Нет гептилу», который был организован благовещенским отделением партии «Яблоко». Для участия в этом митинге специально из Петербурга к нам приехала Ольга Дмитриевна Цепилова. В 2007 году журнал TIME внёс её в список мировых экологических героев – людей, которые внесли наибольший вклад в дело охраны окружающей среды. Ольга Цепилова также является руководителем научно-исследовательской группы социальной экологии в Социологическом институте Российской академии наук в Санкт-Петербурге, а также зампредседателя фракции «Зелёная Россия» партии «Яблоко».

— Ольга Дмитриевна, здравствуйте!

— Здравствуйте.

— Начнём с митинга. Вы ради него прилетели. Людей было немного, около 100 человек. Получается, проблемы космодрома не особо интересуют амурчан?

— Я как бы особый человек, таких людей иногда считают даже несколько необычными, поскольку всю свою жизнь я занимаюсь охраной окружающей среды – и профессионально, и на уровне общественно-политических инициатив. Но в нашей стране сейчас такая стадия не очень хорошего развития общества, которую можно характеризовать как политическую аномию. И это не только свойственно для Амурской области, что люди стали равнодушными к каким-то политическим мероприятиям, не верят, что могут приниматься какие-то решения на политическом уровне. Тем не менее должна сказать, что, если ни в чём не участвовать, то ничего не будет. Результат может быть достигнут, может быть не достигнут, но нужно обязательно в чём-то принимать участие.

— Ольга Дмитриевна, поговорим конкретно о митинге, там была принята резолюция, хотелось бы пройтись по пунктам, чтобы понять, насколько эти пункты реально воплотимы в жизнь. Первый пункт: гарантии отказа от использования гептила в качестве топлива для ракет-носителей с территории космодрома Восточный. Скажите, как эти гарантии можно получить и кто эти гарантии может дать?

— Насколько я понимаю, гарантии отказа от использования гептила, удастся ли добиться исполнения такого пункта, я не знаю.

— Насколько это реально? В каком виде вы себе это представляете?

— Например, это может быть общественный договор. Самые различные формы могут быть.

— Конкретная бумага, где договорились.

— Должен быть создан общественный совет, куда войдут представители заинтересованной общественности, общественных организаций, просто жители города, может быть, действительно политических партий, которые заинтересованы в решении этой проблемы, и подписываются общественный договор или общественное соглашение с различных сторон.

— Есть такой опыт в других регионах?

— По крайней мере, есть такие формы принятия. Совершенно точно могу сказать, что они есть на Западе в условиях западной демократии.

— На Западе – это понятно, а вот у нас в России? У нас это реально?

— Были такие попытки. Например, мы пытались подписать общественный договор в Костромской и Ярославской областях, где шёл вопрос о создании новой АЭС. Хотя это энергосбыточный регион, скорее всего они пытались создавать новую атомную электростанцию для того чтобы обеспечить людей рабочими местами.

— И чем закончилась история?

— Закончилось это тем, что просто отказались от реализации этого проекта, и поэтому не было такой необходимости.

— Почему отказались?

— Потому что всё-таки общественность включилась в обсуждение этой проблематики, нашлись силы, которые противодействовали тому, чтобы множить ядерные пятна на территории европейской области.

— Сейчас от кого вы эти гарантии будете требовать, какой дальнейший шаг?

— В первую очередь от администрации Амурской области.

— От правительства Амурской области.

— И Сергей Сергеевич Митрохин написал обращение губернатору Амурской области. Поэтому в первую очередь мы будем аппелировать к нему, тем более что у него достаточно полномочий, чтобы подключить к этому людей, вовлечённых в процесс реализации этого проекта, чтобы люди, которые отвечают за судьбу космодрома Восточный, тоже приняли в этом участие. Конечно, подписывать такого рода бумагу должны самые ответственные субъекты принятия этого решения. Может быть, возможны другие формы – и общественная, и политическая жизнь развиваются. Как раз этот общественный совет может предложить может быть ещё какие-то формы, гарантии.

— У вас в резолюции написано: «Создать общественный совет при губернаторе Амурской области». А вы к губернатору уже обращались? Как он на эту идею смотрит? Как у нас говорят областные чиновники, что космодром для области – это только благо, это хорошо: развитие экономики, рабочие места, налоги, деньги. Поэтому он собственно будет согласен создавать общественный совет при себе?

— Митрохин это озвучил в своём обращении, эта бумага официально будет передана в администрацию Амурской области, и мы посмотрим, какова будет реакция губернатора. Вообще планировалась встреча представителя общественности, в том числе и партии «Яблоко» с губернатором, но насколько я знаю, он уехал в командировку, и такая встреча отменена.

— Не состоялась. Политиков часто обвиняют в том, что они всего лишь зарабатывают очки. Какой ресурс вы ещё имеете, кроме как проводить пикеты и заседания? Насколько вы влиятельны и как в принципе можете повлиять на ситуацию?

— Во всех своих интервью я говорю о том, что в октябре-ноябре мы внесём резолюцию в Совет европейских зелёных партий – мы являемся ассоциируемым членом Совета европейских зелёных партий фракции «Зелёная Россия» – у нас серьёзный авторитетный статус на Западе. Мы внесём резолюцию по гептилу – она может быть принята или нет – мы, естественно, будем добиваться принятия этой резолюции.

— Хорошо, в Европе приняли эту резолюцию, а Россия скажет – что нам до Европы, пусть, что хотят, то и принимают у себя.

— Она необязательна к решению в России, но я вам объясню, каково её предназначение – она рассылается во все авторитетнейшие международные организации, в том числе ЮНЕСКО, ООН, различные комиссии, во все крупнейшие банки и так далее. Это грозит очень серьёзными репутационными рисками, если, скажем, есть какие-то серьёзные нарушения, и там заявлены субъекты, которые проводят такого рода непопулярные экологические решения, то, возможно, в дальнейшем блокирование финансирования для таких лиц. Вот такого рода резолюцию мы принимали по Байкалу, и Дерипаско понёс репутационные риски. Это серьёзно.

— Эти нарушения, во-первых, нужно найти, во-вторых, доказать. Насколько я понимаю, информация наверняка вся закрыта?

— Естественно. Поэтому на митинге я говорила только о тех проблемах, связанных с гептилом, которые…

— На поверхности.

— Да, которые на поверхности, – гептил опасен. Существует множество работ, которые это доказывают. Говорила, что существует проблема слабого информирования общественности и непрозрачности принятия решений. Это очевидно.

— «Русь-М» поменяли на «Союз-2» – об этом никто не знал.

— Конечно, да. При этом надо сказать, что, я думаю, официальные власти в значительной мере сами себе навредили, потому что, если бы с самого начала говорилась правда.

— То не возникло бы.

— Конечно, были бы сложности, если бы сразу сказали, что гептил будет использоваться, но при таких-то, таких-то и таких-то обстоятельствах. Мне кажется, что это было бы, как минимум.

— Более честно.

— Да, и, наверное, более простой путь реализации этого проекта, хотя, может быть, и непростой совсем. Сейчас, человек уже единожды солгав, ставит себя в ситуацию, когда очень сложно верить сказанному впоследствии. Вот в чём дело.

— Политиков часто обвиняют в том, что они всего лишь зарабатывают очки, возможно, поэтому на митинге было мало народу. Я сейчас часто слышу – нет смысла подписываться, митинговать, в Москве всё решили, нас никто не спросит.

— Тем более что наши оппоненты постоянно об этом говорят.

— Есть такие мысли, мне интересно ваше мнение.

— Я ещё раз повторю, если ничего не будем делать, то ничего не будет. Даже если какая-то не очень большая группа населения будет активно участвовать в этом процессе, всё равно будут сдвиги. Я надеюсь, что тот митинг, который мы анонсировали в сентябре и на который обязательно приедет Сергей Сергеевич Митрохин, соберёт больше людей, потому что, если вы помните, я призвала людей приходить обязательно и приводить своих друзей и знакомых, и всё-таки верить в то, что общественность может воздействовать на власть.

— Вы в это верите?

— Я в это верю.

— Вот таких людей на самом деле немного, тому подтверждение журнал TIME, где вы вошли в список 45 мировых экологических героев в 2007 году. В 2007 году вас избил сотрудник ОМОН на «Марше несогласных» в Питере. Вы пытались судиться, добиться справедливости. Чем дело закончилось?

— Это была совершенно удивительная история, потому что, казалось бы, были повреждения средней тяжести, они были зафиксированы, в первый же день пришли люди из прокуратуры, тем не менее был отказ в возбуждении уголовного дела не только по моему случаю, но и по другим случаям.

— Митинг был санкционированный?

— Митинг был санкционированный, разрешённый, и закончилось это тем, что мы передали дело в Страсбургский суд. На сегодняшний день уже прошли какие-то стадии расследования.

— Суд по правам человека.

— Собственно говоря, сейчас дело вступило в финальную стадию, мы ждём, там большие очереди.

— Вы надеетесь, что виновного всё-таки накажут?

— Да, но мы, по крайней мере, всё-таки этого добиваемся. Я всегда иду до конца. Когда я выписалась из больницы, то снова вышла на митинг. Не могу сказать, что мне не было страшно.

— Наверняка вам было страшно.

— Хотя с двух сторон от меня шли крепкие мужчины, которые следили, чтобы ничего не произошло. Мы показываем власти, что мы умеем защищаться, и когда мы идём в суды, это им урок, чтобы не повторять такого опыта в будущем.

— Спасибо, что пришли к нам в студию, за то, что приехали в Благовещенск. Обращаюсь к зрителям, тема космодрома очень сложная, она волнует многих, поэтому, что вам интересно – звоните нам, рассказывайте, говорите, мы будем приглашать людей, будем выяснять, давать достоверную информацию, чтобы вы могли знать, что нас ждёт со строительством космодрома Восточный. Желаю всего хорошего, до свидания!

Оригинал

19/06/2013