Когда говорят о незаконных рубках, приводят такой аргумент: лес – дело темное, воровское. Искать в нем нарушителя – все равно, что иголку в стогу сена. Сколько скрыто темных дел за густой лесной сенью, одному Богу ведомо. А ведь сегодня с результатом преступной деятельности «черных» лесорубов может столкнуться каждый. Надо только зайти в лес. Практически везде…

Например: село Топки, Татарская слободка. За околицей – березовая роща. На первый взгляд, прекрасный березовый лес. Но стоит лишь зайти вглубь: и сердце сжимается от жуткого зрелища. Оказывается стена леса – лишь декорации, для вида. Внутри – следы постоянного планомерного уничтожения березняка. Блестит на солнце, сочится из пней прозрачный березовый сок. Тут и там варварски брошены вершины берез. Словно о пощаде просят, запрокинув, заломив белоснежные руки-ветви. Кое-где валяются готовые кряжи, видимо, лесорубы их не забрали, бросили в спешке. По следам нетрудно прочитать печальную историю: на краю деревни, ни от кого не таясь, березы пилят бензопилой, тут же кряжуют, грузят в машины и вывозят на продажу. Истекающие березовым соком пни – следы свежей порубки. А вот следы прошлогодних, и более давних порубок: срезы пней уже почернели, а кое-где покрылись мхом. Тут же свалки – мусор почти на каждом шагу.

Это леса Топкинского сельского лесхоза. Лесник должен раз в год проводить ревизию своего обхода, а в лесах 1 группы – 2 раза в год. Но работники Топкинского сельского лесхоза наверное, пренебрегали своими обязанностями, поскольку никто из них ранее не сообщал и не сообщает о незаконных порубках в правоохранительные органы, в Росприроднадзор. Также не предпринимались меры по поимке лесорубов! А ведь лесник вкупе с участковым – это те люди, которые должны знать всё и обо всем: кто, чем и когда занимался на их территории!

Да что тут говорить! Если в самом селе Топки сняли электрические провода к водокачке, утащили провода и трансформатор у фермера, и воровство, говорят, там явление повсеместное и неистребимое, как и пьянство. Тут поневоле призадумаешься над печальным выводом: не лучше ли безработным селянам занять себя незаконными рубками в окрестных лесах и заработать на этом, чем заниматься кражей, грабежом, пьяными разборками со смертельными увечьями? Во что же превращается наша жизнь? Воистину, мы привыкаем к тому, к чему привыкнуть нельзя…

Все больше случаев, когда лес рубят из-за безнадежности, безденежья. В прошлом году в конце апреля я побывала на проверке вместе с сотрудниками Росприроднадзора и ОБЭП Кемеровского района. В окрестностях села Мазурово был пойман Юрий Алексеевич Ельчанинов, который за зиму срубил 19 берез, тут же, за своим огородом. У мужика пятеро детей, на иждивении двое из них и жена, безработная. Сам был безработным практически год. Только в марте смог устроиться разнорабочим с зарплатой 2600. Долги с прежних мест работы – двух окрестных совхозов, откуда ушел из-за невыплаты заработка, не получил до сих пор. Директора совхозов только руками разводят: нет средств! В доме – нищета жуткая. Тут же пятеро внуков – за ними присматривает жена Юрия Алексеевича. Уже взрослые дети Ельчаниновых не имеют средств на детский сад. Как выживать в таких условиях – уму не постижимо! По человеческим меркам, незаконная рубка берез на отопление дома при полном отсутствии средств на существование – не преступление, а способ выживания.

Однако ущерб посчитан – он составил 20362 рубля 81 копейку. Хищение государственной собственности на сумму свыше 10 тыс. руб., подпадает под уголовную ответственность, по ст. 260 Уголовного кодекса. И вот уже закрутились колесики и винтики карательной машины. Как сказал сгоряча один из проверяющих: мужика, возможно, не посадят, но за ущерб, причиненный лесу, придется платить не только ему, но и его правнукам. Хотя мог бы выписать лес в лесничестве, что в пяти шагах от его дома. Попенная плата за срубленные чахлые березы в 12 см диаметром – не больше 10 рублей за каждую! Повод призадуматься таким как Ельчанинов, чтобы потом не расплачиваться за копеечную провинность длинным рублем!

Но речь не о том! Поставьте в ряд двух лесорубов: Мирзаева, о котором я рассказала в олном из недавних номеров газеты и который содержал на лесоповале рабов, и Ельчанинова! Стоит ли распылять те слабые силы, что есть на сегодня у лесного дозора на жалких лесорубов, лишь по нужде идущих на преступление? Но опять же, как бороться с организованной преступностью, если государственной лесной охраны больше нет? Как вполне справедливо возмущался один из директоров лесхоза: «В лесу я никто! Ни у лесника, ни у лесничего нет ни формы, ни удостоверения! Мы даже протокол о лесонарушении составить не можем! Нет у меня прав! Работать с милицией?! Да они завалены делами, с нами выезжать ни на пожары, ни на лесонарушения не хотят! Не в состоянии милиционер днями напролет патрулировать леса в поисках поджигателей и незаконных рубок! Кто же за него работу будет делать?!»

Что же выходит? Даже если лесники при патрулировании лесных массивов увидят нарушителя, схватить его, задержать: нет у них на то полномочий! Кстати, сотрудники Росприроднадзора также не могут вести оперативной работы в лесах – у них также нет прав на задержание нарушителей. Есть в арсенале Росприроднадзора бумажное оружие вроде проведения проверок, выдачи предписаний и прочих бюрократических изысков для доступных и законопослушных юридических лиц, но не для мерзавцев типа Мирзаева, которым закон не писан! А в итоге лес лишен какой-либо защиты перед произволом. Законодательные бреши, неразбериха позволяют ускользать крупной рыбе в мутной воде лесного законодательства. И улов «доблестных защитников леса» – лишь мелкая рыбешка, которую и тащить из воды не хочется, рука не поднимается на таких нарушителей, как Ельчанинов!

Препятствовать криминализации лесного сектора можно лишь при условии устранения ужасающих недоработок и несуразностей в лесном законодательстве. Ведь леса уже год как брошены на произвол. Ведь власть сказала «А», забыв сказать «Б»: функции гослесоохраны отняли у лесников, не создав при этом дееспособной структуры, которая бы пресекала лесонарушения. Но жизнь подтверждает, что криминализации лесного сектора можно противостоять, только создавая экипированные, вооруженные, наделенные реальными полномочиями мобильные группы. Куда войдут грамотные лесные специалисты, знания и риск которых на этой опасной и трудной работе будет достойно оплачиваться.

Однако до сих пор мы видим иную ситуацию: из Росприроднадзора по Кемеровской области под любыми предлогами убирают грамотных специалистов, снижая им зарплаты, объявляя выговоры за то, что не справляются со своими обязанностями. Насколько это реально, ведь их только трое, а было – 800?! Зато вместо грамотных лесных специалистов ставят своих, нужных людей либо родственников. Так и приходит на ум крылатая фраза: «Ну, как ни порадеть родному человечку!». Хотя ещё в свое время даже такой нигилист, как Ленин, заявил, что лесного специалиста без ущерба для лесов никем другим заменить невозможно. Но в наши дни, при таком отношении к кадрам, какое мы видим вообще, и в Кузбассе в частности, криминализация в лесах скоро достигнет апогея!

Видя неспособность руководства Росприроднадзора по Кемеровской области противостоять криминализации лесного сектора, Агентство лесного хозяйства по Кемеровской области обратилось в Администрацию области с предложением создать лесную милицию при ГУВД области, которая бы работала в тесном контакте с лесхозами. И усилия направить, прежде всего, на пресечение перевозок и торговли незаконно добытым лесом. Это позволит многократно снизить трудовые, временные и финансовые затраты, и, что самое важное, добиться результатов в борьбе с криминализацией лесного сектора. А до тех пор, пока каждый сидит в своем кабинете, исполняет узкий круг присущих ему обязанностей, лесные законы будут беззастенчиво, нагло и безнаказанно нарушаться.

28/01/2006